|
Отправлено: 01.07.09 22:14. Заголовок: Что-то вроде вступле..
Что-то вроде вступления. Тук-тук-тук-тук... Стучат колеса поезда, отстукивают свою странную мелодию... За окнами вагона проносятся незнакомые пейзажи, какие-то станции с незапоминающимися названиями... А в ушах еще звучит смех младших сестренок и тихий мамин шепот: "Алечка... Господь с тобой... Ты уж там поосторожнее..." - "Конечно, мамочка, вы не бойтесь! Не осрамлю вас, все еще обо мне услышат!" Хоть самой страшно до дрожи! Шутка ли - первый раз в жизни едет так далеко, едет одна... Что там впереди? Как встретит ее Москва? За окном, громко хлопая крыльями, пролетела какая-то птица, и Алина Викторовна открыла глаза. Воспоминание исчезло. Боже, как давно это было - кажется, что совсем в другой жизни! Как сон пронеслись те двадцать пять лет, что отделяют шестнадцатилетнюю тихоню Алечку от Алины Викторовны Светловой, одной из ведущих актрис Симферопольского драматического театра. Москва, Киев, Тифлис, и вот наконец - Симферополь, тихая гавань. Обожание публики, главные роли, любящий муж... Но это "тихое счастье" рухнуло за несколько дней с приходом в город "новых хозяев". Но на воспоминания было мало времени - сегодня генеральная репетиция. Алина Викторовна машинально поправила прическу, накинула шубку и быстро сбежала по лестнице вниз. Раньше она любила свой театр, сейчас же - ненавидела. Но не идти туда - не могла. Репетировали "Грозу" Островского. Многим, конечно, не нравилась ни идея открывать сезон именно "Грозой", ни Светлова в роли Катерины. Но Онежскому, новому режиссеру, очень хотелось угодить "новым хозяевам", а другой пьесы он подобрать не смог. Или же не захотел? Когда Алина Викторовна вышла из гримерки, Онежский был чем-то взбешен. - Где, черт возьми, этот Яковлев? Из-за него премьера сорвется! А отвечать-то мне! - Так расстреляли его сегодня утром, - ответил кто-то равнодушным голосом. - Еврей, понимаете, Сергей Ильич? Онежский бессильно опустился на одно из кресел. - Что нам теперь делать? Где актера на главную роль найти? Где, я вас спрашиваю? - закричал он на актеров, будто они были в чем-то виноваты. - Давайте я попробую? - в глубине зала встал высокий черноволосый парень. Режиссер недоверчиво смерил его взглядом, но что ему оставалось делать? - Попробуйте... - недоверчиво протянул он. И репетиция началась. - Алина Викторовна, Алина Викторовна! - уже после репетиции "Борис" догнал ее у выхода. - Да? - она обернулась. - Скажите, а вы меня совсем не узнали, да? - Мы где-то виделись? Не припоминаю... - А вы помните, кто вам здесь первые костюмы шил? - Да, хорошо помню. Мустафаев Асан - так его звали. Хороший человек был... - Алина Викторовна грустно вздохнула. - А сына его не помните? - Боже! - она аж вскрикнула. - Алим? Ну уж никак не ожидала... - Я вот тоже не ожидал... Что буду с вами на одной сцене играть! - засмеялся Алим. Разговаривая, они вышли из театра и пошли по улице. - Рад вас видеть ужасно! А муж ваш, Петр Анатольевич, как жив-здоров? Тут же Алим пожалел о своем вопросе - так побледнела его собеседница. - Я думала, об этом уже все знают... - тихо произнесла она. - Ему предложили пост бургомистра... А он же не мог согласиться! Отказался он. - И? - так же тихо спросил Алим. - И... - казалось, Алина Викторовна сейчас заплачет. - Тогда поставили его перед выбором - или он с ними, или... Понимаешь, им важно было показать, что даже он, не последний человек в городе, их поддерживает! А он не согласился... Повисла тяжелая пауза. - Вот я и пришла. До завтра, Алим. Завтра будет опять полный зал людей. Будут апплодисменты, может быть даже и цветы от немецких офицеров... Но это все - завтра. А сейчас надо возвращаться в темную опустевшую квартиру, где уже никогда она не услышит звук такого родного голоса...
|