В Минске хотят установить памятник немецкому антифашисту 17.10.2008
Выступая 16 октября в Минске на пресс-конференции, директор Минского международного образовательного центра имени Йоханнеса Рау Виктор Балакирев заявил, что надеется на восстановление к 65-летию ликвидации Минского гетто мемориальной доски в честь немецкого антифашиста, Героя Советского Союза Фрица Шменкеля, пишет БелаПАН.
В.Балакирев сообщил, что мемориальная доска в честь Ф.Шменкеля была установлена на фасаде памятника архитектуры XVIII—XX веков — здания Минского гостиного двора на площади Свободы, 4. "Несколько лет тому назад в связи с реставрацией и реконструкцией этого здания доска была снята сотрудниками управления культуры Мингорисполкома и до сих пор не установлена на место. Причем в течение года невозможно найти эту доску или же изготовить ее копию. Это позор для всех нас", — сказал В.Балакирев.
В годы Второй мировой войны ефрейтор Ф.Шменкель находился на Восточном фронте. Осенью 1941 года покинул свою часть и после скитаний попал в партизанский отряд "Смерть фашизму" в Смоленской области. В 1943 году за выполнение ответственного задания был награжден орденом Красного Знамени. В декабре 1943 года при выполнении боевого задания был захвачен нацистами и привезен в Минск. 15 февраля 1944 года приговорен к смертной казни. В 1978 году кинематографисты Германии и Беларуси создали фильм о Ф.Шменкеле "Я хочу вас видеть".
Среди мероприятий, включенных в программу 65-летия ликвидации Минского гетто, директор ММОЦ назвал открытие памятных знаков жертвам геноцида (22 октября, 10.00, ул. Сухая, бывшее еврейское кладбище) и международный научный симпозиум "Изучение истории Холокоста в Германии и Беларуси" (22 октября, 14.00, ММОЦ, проспект газеты "Правда", 11).
В.Балакирев отметил, что в годы Второй мировой войны из девяти городов Третьего рейха было депортировано в Минск около 30 тыс. евреев. "Однако в нашей столице до сих пор так и не увековечена память евреев Вены, Праги и Брно, Терезиенштадта и Франкфурта-на-Майне", — констатировал он.
Среди наиболее интересных сообщений предстоящего симпозиума В.Балакирев назвал презентацию трехлетнего исследовательского проекта "Преследование евреев в Беларуси: Минское гетто и лагерь смерти Малый Тростенец", который представят немецкие историки профессор Вольфганг Бенц и Петра Рентроп.
Отправлено: 19.11.09 14:55. Заголовок: В нем есть что-то от..
В нем есть что-то от бравого солдата Швейка, что-то - от Остапа Бендера, но меньше всего он похож на святого угодника. Пожалуй, звание праведницы заслужила его жена Эмили. На протяжении многих лет она покорно терпела измены, спасала евреев, ухаживала за больными в лазарете трудового лагеря, директором которого был Шиндлер. После войны последовала за ним в Аргентину, на ферму, где Оскар пытался выращивать нутрий. Она подвергалась такому же риску, как и ее муж, но славы ей досталось куда меньше.
Неверный супруг, оставивший ее в Аргентине почти без средств к существованию, является национальным героем Израиля, и сегодня, через 25 лет после смерти, близок к тому, чтобы стать героем Америки и Европы. Невероятное обаяние этого человека покорило сердца тех, кто его знал и тех, кто познакомился с ним по книгам, фотографиям, фильму Спилберга.
Обаяние личности Оскара Шиндлера захватывает даже в чужом пересказе. Что уж говорить о людях, которые знали его лично! На фотографии встречи герра директора с его бывшими заключенными, которая состоялась в Израиле после войны, мы видим в дупель пьяного немолодого немца, в сбившемся набок галстуке, которого со всех сторон обступают люди, глядящие на него с любовью и обожанием. Это - его триумф, он среди людей, которых спас.
Он спасал их, давая работу и миску супа. Он вытащил "своих евреев" из Освенцима и Гросс-Розена, он подкупал важных чинов СС, чтобы спасти жизнь 1200 человек. Он покупал для них продукты, оружие и медикаменты не считаясь с затратами. После войны Шиндлер обанкротился. Его собственность на территории Чехии была конфискована и герр директор делил квартиру с одной из еврейских семей, спасшихся у него в лагере. Они плакали, глядя на его рваный пиджак. Евреи заплатили ему сполна - любовью, благодарностью, званием праведника, деньгами, могилой в Иерусалиме.
Оскар Шиндлер был членом национал-социалистической партии Германии и, значит, в какой-то степени разделял юдофобские взгляды Гитлера. Возможно, он считал евреев хитрыми, изворотливыми созданиями. Он был цельной личностью и вряд ли вступил бы в нацистскую партию, если бы думал иначе. Но его любвеобильная душа не могла смириться с расовой политикой рейха, строго запрещающей сексуальное общение с лицами еврейской национальности. Он, Оскар Шиндлер, знаток и любитель женщин, должен вычеркнуть из своей жизни столь привлекательный объект, как еврейки! Да это же чушь собачья!
Позднее, когда Оскар Шиндлер увидел, как на деле воплощается идея расового очищения рейха от "недочеловеков", решил спасти хотя бы тех, кого он знал. 1200 человек из шести миллионов, погибших при Холокосте.
История знаменитого "списка Шиндлера" такова: в 1944 году СС ликвидировало, трудовые лагеря на территории Польши Их обитателей отправляли в концентрационные лагеря и уничтожали в газовых камерах. Шиндлер добился перевода своей фабрики "Эмалия-ДЭФ" из Кракова в Моравию - подальше, от приближающего Восточного фронта. Он буквально выкупил "своих евреев" у коменданта лагеря палача и садиста Амона Гета, заплатив за это значительную сумму в рейхсмарках. Их фамилии составили основную часть списка. Еще около ста имен вписал управляющий соседней швейной фабрики. При сверке, перепечатке и прочих бюрократических процедурах в список было включено еще несколько человек. За то, чтобы попасть туда, регистратору трудового лагеря платили золотом и алмазами. Он вписал всех, кого смог и себя, разумеется, тоже. Речь шла о спасении жизни. Те, кто будет рядом с Оскаром Шиндлером, доживут до конца войны, это обещал им герр директор. И он сдержал свое слово. Ни один человек из его трудового лагеря не погиб насильственной смертью.
Хорошее питание, сносные бытовые условия и посильный труд на "Эмалии" помогли женщинам из лагеря Шиндлера выжить, когда их транспорт в результате бюрократической ошибки оказался в Освенциме. Шиндлер вытащил их оттуда ценой неимоверных усилий, давая взятки мелким чиновникам и заискивая перед крупными. Он напрополую врал, что на его фабрике готовится "секретное оружие" рейха и ему нужны именно те еврейки, которые числятся в списке. Другие его не устроят.
Какое там "секретное оружие"! На фабрике в деревушке Бринлитц не было произведено НИ ОДНОЙ качественной снарядной гильзы! Это была имитация производства, где тяжелые прессы устанавливались для маскировки душевых и дезинфекционных камер. Можно смело сказать, что лагерь Шиндлера занимался только самообеспечением. И еще - спасением. Герр директор выкупал евреев где только мог и под любым предлогом свозил в свой лагерь.
Он спас людей из лагеря Голечув. Зимой 1945 года в жуткий мороз людей загрузили в товарные вагоны и отправили- неизвестно куда. Освенцим и Дахау были переполнены. "Живой груз" отправился дальше - без еды и питья. Люди медленно и мучительно умирали от холода и отсутствия пищи. На станции Цвиттау один из знакомых Оскара увидел стонущие вагоны и позвонил Шиндлеру. Тот немедленно перегнал поезд в Бринлитц. Возможно, ему это обошлось в пару бутылок коньяка, станция была рядом с лагерем.
Через много лет, вспоминая эти события, Оскар Шиндлер говорил: "Единственно, что двигало мной, - это долг. И кураж, и наглость, а без наглости в жизни ничего не достигнешь".
Спилберг, заработавший на истории одного Оскара аж целых семь, прославил своего героя на весь мир. Но тема Холокоста неисчерпаема После специальных показов "Списка Шиндлера" в Германии, Спилбер организовал фонд по сбору свидетельств о Холокосте. Как сам режиссер сказал журналистам: "Когда я закончу этот фильм у меня будет 1200 друзей, и 100.000 врагов - те евреи, которые пережили Холокост и чьих историй я не рассказал",
Среди воспоминаний о Холокосте, история Оскара Шиндлера и его евреев - одна из самых жизнеутверждающих. Спилберг рассказал о чуде - человечности в нечеловеческих условиях. Общество, где вы спокойно гуляете по парку, а вашего соседа расстреливают вместе с семьей, существовать не может. Человеческая боль едина для всех наций и рас. Как говорил когда-то сам Оскар Шиндлер: "Если у тебя есть сердце и ты при этом не попытаешься плыть против течения, ты просто не человек. Мне иногда казалось, что принять другое решение было бы удобнее. Я бы мог с моим миллионом долларов сидеть в Швейцарии и рассуждать о том, что, к сожалению, мои евреи погибли в Освенциме. Но что такое жизнь? И что такое миллион долларов, если есть 1300 человек, которые доверяют одному?"
Недавно в архиве Президента РФ были обнаружены ранее неизвестные письма Эрнста Тельмана Сталину и Молотову, написанные в нацистской тюрьме в 1939-1941 годах. Они были опубликованы в российском журнале "Новая и новейшая история" и изданы отдельной книгой в Германии[1].
Из этих писем мы узнаём, что Тельман, арестованный в марте 1933 года, подвергался неоднократному давлению со стороны гитлеровских чиновников, убеждавших его подать заявление об отказе от коммунистических взглядов[2].
Условия заключения Тельмана были намного более сносными, чем условия советских политзаключённых. Ему предоставлялись бумага, чернила, газеты, а также были разрешены свидания с женой и дочерью, которые лишь в 1944 году были арестованы и брошены в концлагеря, откуда их освободила Красная Армия.
После заключения договоров о ненападении и дружбе между Германией и СССР тюремные условия Тельмана были значительно улучшены. Его свидания с женой теперь происходили два раза в неделю и длились по 8 часов. Эти свидания проходили наедине, без наблюдения тюремных надзирателей. Поскольку Роза Тельман не подвергалась досмотру, она имела возможность тайно выносить из тюрьмы письма Тельмана советскому руководству. Хотя за Розой было установлено наблюдение, она около десяти раз посетила советское посольство, куда передавала письма своего мужа, которые немедленно переправлялись в Москву. Таким путём в 1939-1941 годах в Москве оказалось 24 письма Тельмана[3].
В своих письмах, написанных до заключения советско-германского пакта, Тельман подробно анализировал международные отношения и выражал надежду на создание коалиции Англии, Франции, СССР и США, направленной против фашистских держав.
В письме Сталину от 1 марта 1939 года Тельман обращался с приветствием к XVIII съезду ВКП(б). Наряду с повторением банальных штампов советской пропаганды о "грандиозных успехах" СССР и справедливости самой суровой расправы над оппозицией, он высказывал мысли, которые едва ли могли понравиться Сталину. Так, он выражал уверенность в том, что "даже серьёзные недостатки и совершённые ошибки в партийной жизни будут обсуждены без страха, открыто перед общественностью на Партийном Съезде. Не только вождь, как избранный докладчик, произносит речь для партийного съезда и русского народа, а все остальные слушают и должны молчать, нет, все могут принять участие в обогащении проблем и установок, высказать своё мнение и этим принять участие в воспитании партии и народа"[4].
Судя по содержанию приветствия съезду, Тельман надеялся на его публикацию в СССР. Однако в Кремле на этот документ была наложена резолюция: "Сообщить строго секретно! Для информации только членам Политбюро!"[5].
Особый интерес представляет письмо от 1 сентября 1939 года, являвшееся откликом на заключение советско-германского пакта. Тельман писал, что пакт оказался для него большой неожиданностью, хотя и до этого он замечал некоторые признаки улучшения советско-германских отношений. "Начиная с конца февраля 1939 года, - писал он, - достопримечательно то, что почти совершенно прекратились в немецкой прессе и радиовещании ложь и клевета против Советского Союза и грязные нападки на его вождей... Даже по кратким заметкам в немецкой прессе относительно 18-го партийного съезда ВКП(б) можно было установить некоторое ослабление в напряжённости отношений"[6].
Тельман выражал надежду и даже твёрдую уверенность в том, что во время переговоров в Москве обсуждался вопрос о его освобождении. "Был ли он разрешён так, что я могу надеяться на скорое освобождение, я могу не знать, - писал он, - но моя сегодняшняя надежда - что "да"[7].
После заключения пакта на Тельмана усилилось давление с тем, чтобы он выступил с заявлением о своём положительном отношении к гитлеровскому режиму. Тельман сообщал, что на все такие предложения он отвечал: "Я именно теперь убеждён, что Сталин и Молотов не упустили и не забыли при переговорах в Москве с Риббентропом поставить вопрос об освобождении политических заключённых в Германии, в том числе и меня... для меня вполне понятно, что мои друзья могли поступить только так, а не иначе"[8].
Такой позиции Тельман продолжал придерживаться и тогда, когда стало очевидно, что советско-германская "дружба" отнюдь не привела к изменению его судьбы. Ссылаясь на сведения, полученные от Розы Тельман, исполняющий обязанности начальника разведывательного управления Генштаба Красной Армии Проскуров сообщал в письме Димитрову от 17 февраля 1940 года: "К Эрнсту приходили с предложением подписать бумагу, документ, поносящий коммунизм и об отречении его от коммунизма потому, что его друзья решили покинуть его. В ответ на это он назвал имена руководителей и самого высокого руководителя (имеется в виду тов. Сталин) и сказал, что эти друзья его никогда не покинут"[9].
Тельману не довелось узнать, что, ознакомившись с его письмом от 5 марта 1940 года, выражавшим надежду на "активное вмешательство русских друзей" в дело его освобождения, Сталин наложил резолюцию: "В архив"[10]. Столь же безрезультатными оказались неоднократные обращения Розы Тельман в советское посольство с просьбой сообщить, какие меры предпринимает Москва для оказания помощи Тельману.
Возможно, что одним из мотивов безразличия Сталина к судьбе Тельмана были содержавшиеся в письме последнего от 1 сентября 1939 года соображения о губительном влиянии, которое пакт неминуемо окажет на развитие революционного движения во всём мире. Правда, в выражении своих опасений Тельман исходил из сталинистского тезиса о приоритетности государственных интересов СССР над интересами мировой революции. Он указывал, что из-за советско-германских договоров "недолговременно должны пострадать революционные слои мира. Но... каждый последовательный революционер должен положить в основу и поставить выше всего роль и значение Советской России"[11].
Хотя Тельман и был лишён информации о реакции его товарищей по партии на советско-германский пакт, он достаточно точно описал возмущение немецких коммунистов этим пактом. "Часть сочувствующих за границей и бывших товарищей неудовлетворена, - писал он. - ...Они ставят вопрос: как это возможно, что Сталин и Гитлер объединились. У них сомнения заходят так далеко, что они даже осмеливаются вымолвить слово "предательство"... Они верят в то, что в случае европейской войны помощь со стороны Советского правительства, оказанная Германии, будет препятствовать уничтожению гитлеровского режима. И их самое горячее желание - освободиться от этого режима - теперь полностью разрушено"[12].
Предвидя неминуемость войны Германии с Польшей, Францией и Англией, Тельман указывал, что советско-германский альянс самым тяжким образом скажется на судьбах компартий в буржуазно-демократических странах и оттолкнёт от СССР и коммунизма новые сотни тысяч людей. "Позиция помощи со стороны Советского Союза будет иметь большое значение для Германии и поведёт к большему укреплению договора, чем в мирные времена. Для наших партий во Франции, Англии и в США наступит в этом случае очень тяжёлое положение, так как тогда германо-советский договор о ненападении будет использован как предлог для полного запрещения легальной деятельности коммунистических партий во время войны... На основе немецко-русского договора нужно предусмотреть рост большой антипатии против Советского Союза в случае войны"[13].
Казалось бы, что в обстановке шовинистического угара, резкого снижения престижа коммунизма для Троцкого и троцкистского движения не остаётся никакой ниши в политической жизни мира. Однако в преддверии новой войны голос Троцкого звучал неумолчно, вызывая активный резонанс в самых разных социально-политических кругах. Перспективы развития IV Интернационала вызывали неослабевающую тревогу лидеров капиталистического мира. Ещё больше страх перед Троцким и возглавляемым им IV Интернационалом был присущ Сталину.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Ernst Thalmann: An Stalin. Briefe aus dem Zuchthaus 1939 bis 1941. Berlin, 1996.<<
[2] Новая и новейшая история. 1996. № 6. С. 107-108.<<
[3] Там же. С. 79, 82,83.<<
[4] Там же. С. 85.<<
[5] Там же. С. 81.<<
[6] Там же. С. 100, 103.<<
[7] Там же. С. 107.<<
[8] Там же. С. 109-110.<<
[9] Коминтерн и вторая мировая война. Часть I. С. 270.<<
[10] Новая и новейшая история. 1996. № 6. С. 80.<<
Так, наверное, должен был говорить рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер вождю немецких коммунистов Эрнсту Тельману, отдавая приказ казнить его…
Вопреки официальной версии лидер Компартии Германии Эрнст Тельман не был казнён нацистами в августе сорок четвёртого. Гиммлер рассчитывал обменять его у Советов на гарантию сохранения собственной жизни в случае поражения Третьего рейха. Председатель КПГ погиб значительно позже - весной сорок пятого.
Эрнст Тельман.
Казнь Тельмана: официальная версия 16 сентября 1944 года официальная газета национал-социалистической партии Германии «Фёлькишер беобахтер» сообщила: «Во время англо-американского воздушного налёта на окрестности Веймара 28 августа бомбами был поражён также концентрационный лагерь Бухенвальд. Среди погибших бывшие депутаты рейхстага Брейтшейд и Тельман». Так мир впервые узнал о гибели лидера немецких коммунистов. Некоторое время версия о том, что Эрнст Тельман стал жертвой бомбардировки, не подвергалась сомнению. Однако сразу же после войны стали появляться слухи о том, что на самом деле руководитель КПГ был казнён нацистами в Бухенвальде в августе сорок четвёртого. Этой информацией заинтересовалась его вдова Роза Тельман. В 1962 году она поручила известному юристу из ГДР Фридриху Каулю добиться возбуждения уголовного дела следственными органами ФРГ по факту убийства её мужа. Для этого прежде всего надо было найти какое-нибудь основание. После долгих поисков Каулю удалось это сделать. В одном из западногерманских архивов он обнаружил собственноручную записку рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, представляющую собой тезисы к его докладу фюреру 14 августа 1944 года. Среди тем, затронутых в этот день в ставке, значится и вопрос о судьбе Эрнста Тельмана. Педантичный Гиммлер зафиксировал в своей памятке и решение, принятое по нему Гитлером, выраженное одним-единственным словом: «Казнить». Публикация записки рейхсфюрера СС стала сенсацией, и вскоре в странах социалистического лагеря версия о казни Тельмана стала официальной. Но вплоть до 1983 года западногерманская юстиция под разными предками оттягивала возбуждение угодного дела. Лишь в июне восемьдесят третьего по настоянию Кауля, представляющего на тот момент уже дочь Тельмана, прокуратура Кёльна начала расследование причастности к убийству лидера германских коммунистов главного палача Бухенвальда штабсшарфюрера СС Вольфганга Отто спокойно жившего тогда в ФРГ. Однако подследственного сочли возможным не брать под стражу. Суд над ним так и не завершился - Отто скончался в ходе процесса. Фридрих Кауль более двух десятилетий занимался расследованием обстоятельств казни Эрнста Тельмана. Ещё в 1980 году в Берлине он совместно с Объединением юристов и Комитетом борцов антифашистского сопротивления ГДР провёл показательное слушание «Дела о воспрепятствовании в ФРГ судебному преследованию убийц Эрнста Тельмана». На это мероприятие были приглашены все иностранные журналисты, аккредитованные в столице Восточной Германии. Данные о казни лидера КПГ, обнародованные Каулем, оказались столь убедительными, что версию его гибели в застенках Бухенвальда признал весь мир.
Бухенвальд. 18 августа 1944 года В 1980 году я работал корреспондентом «Правды» в Берлине и тоже был приглашён на процесс. Выступление Кауля, в котором он рассказал об обстоятельствах казни Тельмана, заинтересовало меня, и я решил познакомиться с юристом поближе. Договориться с ним о встрече было несложно, и через несколько дней она состоялась в его адвокатской конторе на Вильгель-Пик-штрассе. Профессор Кауль ответил на мои вопросы и любезно разрешил мне ознакомиться с собранными им материалами по делу об убийстве лидера КПГ. Согласно показаниям свидетелей, 17 августа 1944 года около восьми вечера узников Бухенвальда закрыли в их бараках. Капо (добровольный надсмотрщик из заключённых) Юпп Мюллер распорядился, чтобы ни один человек не выходил из жилых помещений. Около полуночи у дверей крематория собралось руководство лагеря: лагерфюрер Густ, штабсшарфюрер Отто, раппортфюрер Гофшульте, командофюрер Варнштедт, лагерный врач Шидлауски, обершарфюрер Бергер, унтершарфюрер Штоппе. Затем все они прошли в канцелярию крематория, откуда частенько выходили на улицу, поджидая машину. В десять минут первого во двор въехал легковой автомобиль, из которого вышли трое в штатском. Двое из них охраняли третьего, шедшего между ними. Это был высокий широкоплечий человек с внушительных размеров лысиной. Тем временем эсэсовцы встали по обе стороны от двери в крематорий. Охранники в штатском велели заключённому идти впереди них. В тот момент, когда он входил в дверь, один из них достал пистолет и три раза выстрелил мужчине в спину. Тот упал, его тело подхватили, внесли в крематорий и закрыли двери — во дворе не осталось никого. Через три минуты раздался четвертый выстрел, очевидно, контрольный. Через полчаса оба штатских, Гофшульте, Отто, Шидлауски и Густ вышли во двор. Варнштедт и Штоппе закрыли за ними дверь изнутри. Затем было слышно, как печь загружают коксом, а вскоре в ней забушевало пламя. На следующий день заключённые, чистившие её, отметили по цвету золы, что в ней сожжён труп в одежде, что было не в правилах Бухенвальда. Узники концлагеря недолго терялись в догадках, кого же казнили ночью. Капо Мюллер сообщил, что убитым был вождь коммунистов Эрнст Тельман. Что заставило надсмотрщика удовлетворить любопытство заключённых, неизвестно, так же, как непонятна прямо-таки неудержимая болтливость эсэсовцев, участвовавших в убийстве, - весь следующий день они громогласно в присутствии арестантов обсуждали гибель Тельмана.
Кого казнили в Бухенвальде? Материалы Кауля произвели на меня весьма сильное впечатление. Сомнений в казни Тельмана в застенках Бухенвальда практически не оставалось. Недавно я просматривал свои записи о работе в Берлине, в том числе заметки о встрече с Каулем и о процессе по «Делу о воспрепятствовании в ФРГ судебному преследованию убийц Эрнста Тельмана». Сегодня по прошествии двадцати лет я совсем иначе взглянул на обстоятельства казни лидера немецких коммунистов. Многое в них заставляет сомневаться в том, что именно он был застрелен 18 августа 1944 года в концлагере Бухенвальд. Первое, что обращает на себя внимание: никто из палачей не знал Тельмана в лицо, за исключением разве что таинственных личностей в штатском. Иными словами, в Бухенвальде казнили неизвестного мужчину, который согласно сопроводительным документам был Эрнстом Тельманом. Лидер КПГ был достаточно известным в Германии человеком, и странно, что среди его убийц не было ни одного, знавшего его хотя бы по фотографиям. Создаётся впечатление: для расправы подбирали именно тех, кто не знал Эрнста. В пользу такого вывода свидетельствует и то обстоятельство, что все узники лагеря, среди которых точно были люди, узнавшие бы Тельмана, сидели под замком. Странно, не правда ли? Ну какой смысл скрывать казнь пусть даже известного человека от людей, почти наверняка обречённых на смерть, да ещё в месте, где убивали сотнями каждый день? Ну и, наконец, если расправу над вождём немецких коммунистов собирались сделать делом секретным, то, думается, не составило бы труда довести до сознания участников убийства, что язык надо держать за зубами. Объяснить все эти странности можно только одним. Казнь Тельмана — инсценировка, и вместо него 18 августа 1944 года застрелили другого человека. Вместе с тем организаторам спектакля нужно было убедить окружающих, что умерщвлён именно лидер КПГ. Но тогда встаёт вопрос: кто же был этим организатором, осмелившимся ослушаться самого фюрера? Кто явно велел уничтожить Эрнста Тельмана, а тайно спас его? И какую цель преследовал этот таинственный некто?
По здравому рассуждению найти этого человека нетрудно. Как это ни удивительно, им мог быть только рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Во второй половине сорок четвёртого года Гиммлер уже прекрасно понимал: война Германией проиграна. Поэтому он стал размышлять, как ему лично выйти из неё с минимальными потерями для себя. Именно в это время рейхсфюрер начинает искать возможности заключения сепаратного мира с Англией и США. Официальная история гласит: он предложил союзникам капитуляцию немецких войск на западе и продолжение боевых действий против СССР на востоке, дабы не допустить коммунистическую заразу в Европу. При этом во главе «новой» Германии вместо Гитлера, успокаивал Гиммлер англичан и американцев, будет стоять «новый» руководитель. Трудно предположить, что на это место Гиммлер мог предлагать свою кандидатуру. Скорее всего, мирные переговоры должны были стать для рейхсфюрера всего лишь прелюдией к разговору о своей собственной судьбе! Что мог он предложить за свою жизнь? Жизни узников? Награбленные материальные ценности? На такую сделку союзники вполне могли пойти. Наверное, поэтому в конце войны в тайне от Гитлера Гиммлер освободил из концлагерей и переправил в нейтральные страны сотни, если не тысячи, евреев из скандинавских стран; несколько шведских подданных, осуждённых в Германии за шпионаж; руководителя подавленного войсками СС варшавского восстания, командующего Армией Крайовой генерала Бур-Комаровского; несколько десятков пленных британских офицеров. Однако мало было договориться только с союзниками. Даже если бы они приняли условия Гиммлера, его начали бы разыскивать советские спецслужбы, а с ними, как было известно рейхсфюреру, шутки плохи. Найди они его - и он точно на свете не зажился бы. Поэтому требовалось через англичан и американцев найти подходы и к Советам. В этой ситуации Тельман мог стать козырной картой в руках Гиммлера, если бы СССР согласился в обмен на лидера КПГ предоставить рейхсфюреру гарантии жизни где-нибудь на покое. Тем не менее, открыто игнорировать приказ Гитлера об уничтожении Тельмана рейхсфюрер не мог, поэтому он инсценировал его казнь, постаравшись оставить как можно больше свидетелей. Судя по действиям Гиммлера, он сумел договориться с США и Англией. Наверное, его предложения союзники довели и до сведения руководства СССР. Но тут рейхсфюрер просчитался. Сталин с некоторых пор вообще сильно недолюбливал деятелей Третьего интернационала, в их числе и лидера немецких коммунистов. Советский вождь считал интернационал троцкистско-сионистской организацией. Некоторых её лидеров он уничтожил, многих посадил. В такой ситуации выручать Тельмана из гитлеровских застенков ему было не с руки. Не приняв условий Гиммлера, Советский Союз вынудил союзников в конечном итоге прервать с ним всякие переговоры. Тем не менее, шеф СС до самого конца делал попытки договориться с противниками. В конце концов, западные демократии были вынуждены дистанцироваться от рейхсфюрера: 28 апреля 1945 года радио Би-би-си передало в эфир информацию, что Гиммлер через шведского графа Бернадотта пытался выйти с предложением о сепаратном мире на главкома союзных войск на Западе генерала Эйзенхауэра. Поведение руководителя СС показывает: он ещё в апреле 1945 года верил в возможность спасти свою жизнь путём сговора с лидерами стран противниц Германии. Это значит, что Эрнст Тельман всё это время был жив и погиб лишь в конце апреля - начале мая сорок пятого. Как и при каких обстоятельствах, пока остаётся тайной, ждущей своего раскрытия.
Полвека назад, 18 августа 1944 года в концлагере Бухенвальд после двенадцатилетнего заключения был убит выдающийся вождь рабочего класса Германии, революционер Эрнст Тельман.
Ворота Бухенвальда, где было замучено 56 тысяч антифашистов “украшала” резная решетка с надписью: “JEDEM DAS SEINE” – “Каждому свое”. Тогда, в сорок четвертом эти циничные слова стали для нацистов неотвратимым приговором истории: конец третьего рейха, трещавшего под ударами Красной Армии, был близок и неизбежен. Казнь Тельмана стала для фашистов фактическим признанием собственного бессилия.
16 апреля 1886 года, в Гамбурге, в семье портового грузчика, в прошлом – транспортного рабочего Иоганна Тельмана родился сын Эрнст. Позднее Иоганн открыл маленький пивной кабачок, где во время действия “исключительного закона” против социалистов часто устраивались подпольные заседания местной организации социал-демократов. В скором времени полиция вынудила Тельмана-отца закрыть свое “заведение”, и ему вместе с сыном Эрнстом пришлось на тележке развозить по рабочему району уголь и овощи. Эрнст “был при мне за рабочего. У него почти не оставалось времени для игр и веселья, а чтобы делать уроки, времени было и того меньше... У него не было счастливого детства, жизнь его была наполнена тяжелой работой”, – признавал впоследствии Иоганн Тельман.
Свободное время Эрнст проводил в огромном морском порту Гамбурга, интереснейшем для всякого подростка месте. Здесь можно было встретить необычных людей со всех концов мира, узнать, увидеть и услышать массу любопытных вещей, а иногда и кое-что подзаработать. По словам отца, “Эрнста нельзя было удержать дома. Его тянуло в порт. Там были рабочие. Там была его жизнь.”
В 1896 году, когда Тельману исполнилось десять лет, в Гамбурге прошла организованная социал-демократами крупная забастовка портовых рабочих и матросов. В своей автобиографии он отмечал это событие как первый случай соприкосновения с рабочим движением.
Учеба в школе давалась Тельману достаточно легко – он любил историю, математику, географию и естествознание, здоровый сильный парень выделялся и в спортивных соревнованиях. Эрнст с удовольствием читал Шиллера, Гете и Клейста, знал много гамбургских баллад о “грозе купцов”, веселом пирате Клаусе Штёртебекере. Единственным предметом, с которым он не ладил, был “Закон божий”, скептическое отношение к нему Эрнсту привил отец. Но это не помешало ему закончить народную школу с похвальным листом. В 14 лет Тельман присутствует на массовом собрании рабочей молодежи, состоявшемся в гамбургском доме профсоюзов, там же за 20 пфеннигов он покупает первую прочитанную им политическую брошюру “Как я стал борцом за социализм”. Вскоре после этого, имея с собой только три марки и рабочий костюм, Эрнст уходит из дома. Первое время он целыми днями занимается поиском работы, ночуя в дешевых ночлежках. Затем подросток знакомится с режиссером гамбургского театра Эрнстом Друкером, который берет его к себе рабочим сцены. Тельман получил возможность вечерами смотреть спектакли, в основном немецкую и английскую драму. Однако работа в театре была низкооплачиваемой, и вскоре Эрнст устраивается грузчиком в одну из крупнейших фирм гамбургского порта “Натан Филипп и К”. Работая грузчиком здесь, в самой глубине “портовой трясины”, на “дне” миллионного города, Тельман узнал и навсегда запомнил “жизнь” нищего наемного рабочего одного из самых крупных и быстроразвивающихся капиталистических государств мира, почувствовав на своей собственной спине тяжелую “суть” эксплуатации. “На моем бурном жизненном пути гамбургские рабочие и служащие были и остаются самыми близкими мне людьми, – вспоминал он в автобиографии, написанной уже в нацистской тюрьме. “Я тоже всю мою жизнь не забуду этих ужасающих впечатлений и событий, происходивших в нашем городе. Но затем я окунулся в самую гущу жизни..., с величием и значением которой я знакомился повсюду. Пусть даже динамика развития многое изменила, и ставит передо мной вопрос о том, какими необычайными путями свершаются иногда человеческие судьбы, мой многосторонний опыт и переживания, факты повседневной народной жизни остаются незабываемыми, они были моими лучшими союзниками в бурной жизненной борьбе. “Собственный опыт – это мудрость”, – сказал однажды Лессинг. Его слова – истинная правда”.
В мае 1903-го Эрнст Тельман вступает в Социал-демократическую партию Германии, а в феврале 1904-го восемнадцатилетний рабочий становится членом профсоюза транспортников. В это же время по северогерманским портам прокатилась волна забастовок. Эрнст тщательно изучает социалистическую литературу и вскоре становится активным организатором молодежной секции в своем профсоюзе. Несколько месяцев он добивался от профруководства разрешения провести первое собрание рабочей молодежи гамбургского порта, но ничего не добился. “Профсоюзные бонзы сидели, как прабабушки в своих креслах, уклоняясь от прямого ответа”, – писал впоследствии Тельман. Тогда, собрав среди рабочих 200 марок, молодой транспортник сам снял помещение и организовал собрание. Успех его был огромен: присутствовало около 700 человек, двести из которых тут же записались в профсоюз, а несколько десятков вступили в СДПГ. Тогда же Эрнст был избран руководителем молодежной секции профсоюза транспортных рабочих.
В это время становится очевидным постепенный отход руководства Социал-демократической партии от марксистских позиций. Оформилось правое крыло и прикрывавшее его “центристское течение” Карла Каутского. Им противостояли “левые”: Карл Либкнехт, Роза Люксембург и Франц Меринг, стремившиеся придать германской социал-демократии “курс” на социалистическую революцию. В 1906-м Тельман проходит армейскую службу в кельнском артиллерийском полку, где ведет антимилитаристскую пропаганду, за что его вскоре переводят в запас. Уволенный из армии гамбургский рабочий нанимается кочегаром на пароход “Америка” и совершает три рейса за океан. Во время последнего он уходит с корабля и некоторое время путешествует по США, работая батраком на фермах. Возвратясь на родину, организует гамбургский антивоенный кружок, в который вошли активисты социал-демократов и анархо-синдикалистов. Вновь работая грузчиком и транспортным рабочим, Эрнст Тельман проводит борьбу против окончательно обюрократившейся верхушки профсоюза.
Рудольф Линдау, рабочий активист, описал одно из выступлений Тельмана на собрании в 1908 году: “На трибуне стоял широкоплечий крепыш в грубой синей спецовке, расстегнутый ворот рубашки открывал жилистую шею. Синяя рубашка моряка лежала около него. Чуть подавшись корпусом вперед, Тельман бросал свои слова в огромный зал дома профсоюзов Гамбурга. Его сравнения и оценки всегда основывались на достоверных и многочисленных фактах, язык оратора был не всегда “светским”, зачастую грубоватым, но всегда он говорил с душой, особенно когда начинал говорить на гамбургском диалекте... Тогда же, впервые в истории многочисленного союза транспортников, был избран член правления 22-х лет. Это был Эрнст Тельман”.
4 августа 1914 года вожди СДПГ проголосовали в рейхстаге за предоставление военных кредитов кайзеровскому правительству. “Красное знамя классовой борьбы пролетариата было поругано и втоптано в грязь”, – напишет позднее об этом событии Тельман. Известный своими непримиримыми антивоенными взглядами, он резко выступил против социал-шовинизма Шейдемана и социал-пацифизма Каутского, против партийного руководства как в Берлине, так и в родном Гамбурге, пропагандируя лозунги К. Либкнехта: “Враг – в собственной стране!”, “Не гражданский мир, а гражданская война!”
14 января 1915 года Эрнст Тельман был призван в действующую армию, а всего лишь днем раньше он женился на Розе Кох, работнице прачечной. За два года он, как “неблагонадежный”, ни разу не получил отпуска домой...
В армии Тельман служил бомбардиром артиллерийского полка на Западном фронте, принимая участие во всех крупных сражениях, в том числе в битве на Сомме, “мясорубке” под Верденом и Мецем, был четыре раза ранен, один из них тяжело. Полевая жандармерия установила над ним постоянный надзор, получать газеты и листовки удавалось редко, обычно они были запечены в хлеб и пироги, присылаемые женой. Тем не менее Тельман проводил постоянную антивоенную пропаганду, что и зачтет ему много лет спустя гитлеровский суд.
Жизнь на Западном фронте протекала “без перемен”. Известия о событиях в политической жизни Германии доходили редко, неточные и противоречивые. Но, несмотря на военную цензуру, в армии хорошо знали о положении в тылу: голоде в рабочих кварталах, процветании спекулянтов, наживающихся на военных поставках, бунтах рабочих и, что особо интересовало Тельмана, массовых забастовках и революционном брожении на военных верфях в крупнейших портовых городах, базах кайзеровского флота: Гамбурге и Киле. В 1917 году он наконец-то получает возможность приехать на побывку домой, где окончательно порывает с СДПГ, вступив в Независимую социал-демократическую партию. В это же время к ней, оговорив условия идеологической и политической независимости, примкнула группа “Спартак”.
“Четыре с половиной года войны благодаря бесстыдной социал-патриотической пропаганде СДПГ массы использовались в качестве пушечного мяса... Четыре с половиной года войны небольшой отряд под руководством Карла Либкнехта, Розы Люксембург, Лео Иогихеса и Франца Меринга, один во всей Германии, высоко держал знамя социализма”, – писал о спартаковской группе Тельман. Известно, что на фронте он распространял одноименное нелегальное издание “Спартак”, листовки с воззваниями Либкнехта и Розы. Однако большинство рабочих, уже разочаровавшихся в оппортунистической политике СДПГ, еще не вполне понимало тактику спартаковцев, которые только начали оформляться как массовое движение, выросшее впоследствии в Коммунистическую партию Германии. Отсутствие в это время в Германии сильной, известной, а главное, хорошо организованной, имеющей тесную связь с рабочими партии констатировал и Ленин. “Могучее революционное движение масс может выправить этот недостаток, но он остается великой бедой и великой опасностью”, – писал он. ( Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.37, с. 110)
Между тем становилось ясно, что кайзеровская империя обречена на поражение в войне. В феврале 1917 года Германию, прежде всего, армию, всколыхнуло известие о Февральской, буржуазно-демократической революции в России. Напряжение в стране нарастало. В апреле 1917 прошли мощные забастовки в Берлине и Лейпциге, в августе прошли массовые антивоенные выступления в районе Галле-Мерзебург, а на военно-морской базе в Вильгельмсгафене произошла первая, пока неудачная попытка восстания матросов.
Последним ударом по шатавшемуся равновесию кайзеровского государство стали распространяющиеся с быстротой молнии сообщения об Октябрьской революции, захвате власти в Петрограде партией большевиков. Дисциплина на фронте постоянно падала, 60-миллионная страна не хотела войны. 3 ноября 1918 года выступлением моряков, бесправных “кули кайзера”, в Киле в Германии началась революция, быстро охватившая всю империю от северных городов Приморья – Гамбурга, Любека, Киля до Мюнхена, Штутгарта и Лейпцига. Вильгельм II тайно бежал в Голландию. Уже через несколько дней Тельман приезжает в Гамбург, где участвует в организации действий восставших матросов, солдат и рабочих, после нескольких стычек с офицерами захвативших весь город. Из представителей рабочих партий и профсоюзов был создан Совет рабочих и солдат, взявший на себя все управление восстанием.
Однако положение в Германии было непростым. Используя “русский опыт”, лидеры оппортунистов СДПГ не выступили против Советов, а напротив, возглавили их, не дав в этот исключительно удобный момент повести борьбу против монополистической буржуазии и землевладельцев-юнкеров. Таким образом, буржуазно-демократическая по сути Ноябрьская революция ограничилась упразднением монархии, так и не стала революцией пролетарской, хотя и, по выражению Вальтера Ульбрихта, осуществлялась “в известной мере пролетарскими средствами и методами”. Ноябрьская революция не выполнила своих главных задач: она не решила аграрный вопроса путем ликвидации помещичьего землевладения, не смогла и уничтожить власть буржуазии, захватив банковский капитал и промышленные предприятия.
Тем не менее в это время завершилось создание революционной партии ленинского типа – Коммунистической партии Германии. Революционная ситуация в стране придавала этому событию особую важность для всего международного рабочего движения. “...Когда “Союз Спартака” назвал себя “коммунистической партией Германии, тогда основание действительно пролетарского, действительно интернационалистского, действительно революционного III Интернационала, Коммунистического Интернационала, стало фактом”, 2 – такую оценку образованию КПГ дал Ленин. (2 Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.37, с.455.)
Ожесточение классовой борьбы нарастало. 15 января 1919 года, вскоре после неудачной попытки восстания в Берлине, жестоко подавленной “кровавой собакой”, правым эсдэком Густавом Носке, были убиты вожди рабочего класса Германии – Карл Либкнехт и Роза Люксембург.
Ответом на это преступление стали новые революционные выступления германского пролетариата в начале 1919 года: образование Баварской и Бременской Советских республик, забастовки в Руре, Силезии и Берлине. Однако и эти восстания потерпели поражение вследствие их слабой организации и отсутствия у их руководителей четких целей борьбы.
Победившая буржуазия, руководимая социал-демократами, приняла 31 июля 1919 года Веймарскую конституцию, закрепив переход от монархии к буржуазной республике.
В январе 1919-го, когда каратели Носке были брошены против Бременской Советской республики, Эрнст Тельман организовал несколько вооруженных отрядов гамбургских рабочих, коммунистов и “независимцев”. Однако после ряда тяжелых боев части рейхсвера, используя танки, тяжелую артиллерию и аэропланы, подавили Бременскую коммуну. В это же время Тельман избирается председателем Гамбургской организации НСДПГ, однако в это время его отношения с центральным руководством этой партии накалилось до предела. “Если бы я следовал велению своего сердца, я бы давно уже вступил в Союз Спартака. Но каждый переход отдельного члена является вредным. Основание революционной партии, Коммунистической партии, стало теперь фактом. Этот необходимый шаг сделан. Дело теперь за тем, чтобы превратить Коммунистическую партию в массовую партию. Но в короткий срок это можно сделать лишь в том случае, если подавляющая часть Независимой социал-демократической партии объединится с Коммунистической партией. Стремиться к этому объединению и подчинить все достижению этой цели – наша революционная задача”, – говорил Тельман в письме кельнским рабочим. Эта позиция Тельмана в бурном девятнадцатом вызывала много нареканий со стороны членов КПГ. Они указывали на пример Либкнехта и Розы, которые оставшись с небольшой группой сторонников, решительно порвали с оппортунистами СДПГ, не побоявшись оказаться в изоляции от движения.
Тельман в это время готовит объединение партий, первая попытка которого состоялась в 1919 году, однако была заблокирована верхушкой “независимцев”. Затем он принимает деятельное участие в подготовке рабочих отрядов для отражения монархического Капповского путча в марте 1920-го.
Наконец в октябре 1920-го, на съезде НСДПГ в Галле левые независимцы под руководством Эрнста Тельмана 237 голосами против 156 поддержали предложение о присоединении партии к Коминтерну, что привело к неминуемому расколу: правое меньшинство делегатов покинуло съезд и позднее слилось с СДПГ, а левая часть в декабре 1920-го объединилась с Компартией Германии. Это событие приветствовалось Коминтерном как важный шаг в развитии германского рабочего движения. Объединенная КПГ теперь насчитывала 300 тысяч членов, число низовых организаций партии удвоилось. Тельман возглавил коммунистов Гамбурга, он активно участвовал в организации политических стачек в Саксонии и Тюрингии в 1920, всеобщей политической стачке фабзавкомов в августе 1923-го, по-прежнему работал в профсоюзе транспортных рабочих. В составе делегации КПГ в июне-июле 1921-го Эрнст Тельман посещает III конгресс Коминтерна в Москве. В 1923 году его избирают членом ЦК КПГ.
В это время ослабленная контрибуциями германская экономика переживала невиданный спад. Марка обесценилась до стоимости чистой бумаги – буханка хлеба стоила 480 миллионов марок... Остановилось производство: в октябре 1923-го 94% всех фабрик и заводов Германии закрылись или работали с минимальной нагрузкой. Под давлением пролетариата в Тюрингии и Саксонии были организованы коалиционные рабочие правительства коммунистов и эсдэков. 20-го октября в Дрездене ЦК КПГ одобрил план общегерманского вооруженного восстания, принятый на совещании фабзавкомов в Хемнице. Однако из-за оппортунистической позиции руководителя КПГ Брандлера, восстание, начавшееся под руководством Тельмана в Гамбурге, не получило необходимой поддержки. После тяжелых боев с рейхсвером рабочие были вынуждены прекратить сопротивление.
В то же время внутри партии обострилась борьба как с правым руководством Брандлера, так и с левацкой группой Рут Фишер и Аркадия Маслова, выдвинувших теорию “наступательной” войны. Итогом этой борьбы стало избрание в октябре 1925-го нового руководства ЦК КПГ, Председателем которой был избран Эрнст Тельман. В состав ЦК также вошли Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Вильгельм Флорин и другие соратники Тельмана по организации всеобщей забастовки и Гамбургского восстания.
Новый состав ЦК сразу же выдвинул лозунг Тельмана: “Глубже в массы!” Руководство Компартии стремилось расширить свое влияние на рабочую часть СДПГ и стремительно люмпенизирующиеся массы безработных. Для противостояния милитаристской организации “Стальной шлем” и гитлеровским штурмовикам была основана коммунистическая полувоенная организация “Союз красных фронтовиков” – отряды “Красного Фронта”. Численность Союза к 1929 году превышала 150 тысяч человек. Почетным председателем организации был избран Тельман.
Эрнста Тельмана уважали и любили не только за выдающиеся организаторские способности. Это был цельный, сильный, волевой человек, отличавшийся честностью и прямотой в высказываниях, высоко ценивший товарищеские чувства. Кроме партийной работы в Германии, он постоянно принимал активное участие в деятельности пленумов Коминтерна, прекрасно разбирался в международных вопросах комдвижения, усиленно занимался самообразованием, особенно в области политэкономии и марксисткой философии. Качественное развитие возглавляемой Тельманом КПГ, ее влияние среди рабочего класса возрастали. Но в это же время в Германии резко осложнилась внутриполитическая обстановка
К 1932 году экономика Германии была практически полностью разрушена мировым кризисом, последствия которого были особенно сильными для страны, со времен окончания первой мировой войны находившейся в сильнейшей зависимости от иностранного капитала. Объем производства по сравнению с 1929 годом снизился на 40%, количество официально зарегистрированных безработных превысило 8 миллионов человек. Закрывались промышленные предприятия, связанные с развалившимися во время кризиса американскими трестами. Рухнула система коммерческих банков, уничтожив сбережения нескольких миллионов вкладчиков, постоянно возрастал уровень инфляции. В то же время невиданный уровень безработицы привел к резкому уменьшению заработной платы. Имея в своем распоряжении огромную резервную армию труда – безработных, капиталисты развернули настоящее наступление на права и интересы трудящихся, а все выступления и акции протеста разгонялись полицией и сотрудничающими с ней отрядами штурмовиков. Серьезный удар был нанесен по мелкой городской и сельской буржуазии – доходы ремесленников в годы кризиса сократились на 20 миллионов марок.
Президентом Германии в это время был кайзеровский фельдмаршал фон Гинденбург, один из руководителей немецкой военщины во время первой мировой войны, признанный лидер и кумир реакционных реваншистских кругов. Престарелый президент, по иронии судьбы убежденный монархист и открытый противник республиканского устройства, был марионеткой в руках крупной промышленной и финансовой буржуазии и верхушки рейхсвера. Руководство гигантских трестов и концернов: “ИГ Фарбениндустри”, Круппа, Стиннеса, Тиссена и многих других промышленно-торговых корпораций были кровно заинтересованы в новом “переделе мира”, который позволил бы им воссоздать германскую колониальную империю, вернуть контроль над рынками сырья и сбыта, утерянный после поражения в первой мировой. А продиктованные США, Англией и Францией Версальские соглашения ограничивали развитие немецкой военной промышленности. Кроме того, капиталисты серьезно опасались нарастающей силы рабочего движения, во главе которого стояла Коммунистическая партия Германии. Во время экономического кризиса немецкие коммунисты ежемесячно организовывали десятки стачек, демонстраций, маршей протеста и пикетов. Возрастала организованность выступлений пролетариата, участились акции протеста в солидарность с борьбой рабочих других предприятий и отраслей.
Крупная буржуазия нуждалась в “сильной руке” – силе, способной установить открытую вооруженную диктатуру, способной подавить протесты трудящихся внутри страны, укрепить буржуазное государство и превратить его в милитаристскую машину для захвата все новых и новых “сырьевых придатков”.
Хорошим примером такой “силы” были фашисты Муссолини, ставшие после захвата власти в Италии надежной опорой монополистического капитала и сразу же начавшие колониальные войны в Африке. В Германии их аналогом была Национал-социалистическая партия, ядро которой составляла реакционная мелкая буржуазия. Социальная демагогия гитлеровцев, активность и наглость их действий быстро принесли им популярность среди разоренных бюргеров, зажиточного крестьянства и отсталой части рабочих. В результате кризиса в стране образовались огромные массы люмпен-пролетариата, которые постоянно подпитывали нацистское движение. Немецкие промышленники и финансисты вначале тайно, а вскоре вполне открыто пошли на сговор с Гитлером и его окружением, финансируя фашистов, повсеместно обеспечивая им поддержку властей, судов, полиции и рейхсвера.
Постепенно, в форме все более и более тесного сотрудничества с различными кабинетами, начался процесс передачи гитлеровцам государственной власти, процесс, важным элементом которого были президентские выборы. Буржуазия понимала, что Гитлер, скорее всего, уступит Гинденбургу: наступление нацистов вызвало мощную волну антифашистского движения, Гинденбурга поддерживали католики, реформистские профсоюзы а главное – Социал-демократическая партия Германии, которая даже не выдвинула своего отдельного кандидата. Наци и поддерживающую их буржуазию такой вариант вполне устраивал. “Гинденбург придет не надолго”, – говорили фашисты. Они планировали использовать выборы для увеличения популярности партии и борьбы с политическими противниками, в первую очередь, коммунистами.
Этому способствовала позиция, занимаемая лидерами социал-демократов, которые за годы Веймарской республики осуществили на практике модель буржуазного парламентаризма, мирно сосуществовавшего с милитаристски настроенным, правым руководством исполнительной власти: эта гнилая система и породила немецкий фашизм.
Теоретики СДПГ, считавшие созданную на основе Веймарской конституции республику “наиболее прогрессивной системой для изменения капитализма путем реформирования”, относились к выборам как к основному и единственно эффективному способу “борьбы против капитала”. ”Заря свободы разгорается, в тяжелых муках рождается социализм. В этом смысл президентских выборов... кто осознал это, будет голосовать за Гинденбурга”, – писал теоретический журнал социал-демократов. СДПГ выдвинула лозунг “Выбирайте Гинденбурга – бейте Гитлера”, казавшийся наивным даже либеральной буржуазии. Ведь этот избранник социал-демократии в феврале 1932 года открыто заявлял: “Становится все более ясно, что народ хочет Гитлера. Пусть тогда молодой человек покажет, на что он способен”. Надо сказать, что “молодой человек” впоследствии полностью оправдает надежды дряхлого прусского милитариста, показав свои “способности” всему человечеству. Коммунистическая партия противопоставила социал-демократам свой лозунг: “Кто выбирает Гинденбурга, выбирает Гитлера”. В его правоте немцам пришлось убедиться уже через несколько месяцев после выборов...
Кроме Гинденбурга и Гитлера был выдвинут еще один крайне правый: лидер Национальной партии и военизированного союза “Стальной шлем” Дюстерберг. Этим реакционерам противостоял кандидат от Коммунистической партии Эрнст Тельман.
Коммунисты хорошо понимали, что в создавшихся условиях рассчитывать на победу на выборах практически невозможно. Поэтому КПГ и Коминтерном было принято решение максимально использовать все возможности легальной работы, которые давала избирательная компания. Это, в первую очередь, активизация антифашистского движения, массовая коммунистическая пропаганда, расширение влияния партии среди рабочих – членов СДПГ и реформистских профсоюзов, недовольных самоубийственной позицией, занятой социал-демократами на выборах. Шла борьба с сектантской позицией бойкота выборов.
Предвыборная кампания проходила в условиях жесточайшего прессинга против КПГ, антикоммунистической истерии, когда все многочисленные реакционные партии, союзы и группировки объединились для борьбы со своим основным противником – Эрнстом Тельманом. Для этого был использован весь арсенал “предвыборных технологий”: на коммунистов оказывалось административное давление со стороны местных властей, многие избирательные участки, особенно в Баварии, были полностью подконтрольны гитлеровцам: наблюдатели туда попросту не допускались. Арестовывались финансовые счета партии, закрывались коммунистические газеты. В то же время правые активно использовали радио, кинематограф, фашисты имели в своем распоряжении даже самолеты. Пользуясь абсолютной безнаказанностью и покровительством властей, нацисты постоянно организовали вооруженные провокации. Постоянными были нападения на красных активистов: за время выборов штурмовиками и полицией было убито и ранено несколько десятков коммунистов, сотни их были арестованы или высланы под различными предлогами – от вымышленных уголовных дел до “шпионажа”. КПГ отвечала созданием на основе разогнанного “Союза красных фронтовиков” антифашистских рабочих дружин, организацией политических стачек в знак протеста против преступных действий наци и не менее преступного бездействия руководства страны.
Избирательная кампания Гитлера полностью финансировалась буржуазными монополиями: один “Стальной трест” официально “выделил” фюреру 500 тыс. марок. 27 января 1932 года главарь нацистов выступил в заполненном до отказа Индустриальном клубе в Дюссельдорфе, где собрались все промышленные магнаты Германии: Гугенберг, Крупп, Папен, Шахт, Дитрих, Тиссен и многие другие. В течение нескольких часов Гитлер объяснял им суть политики нацистов после прихода к власти. Она сводилась к трем основным тезисам: создание мощного централизованного буржуазного государства, опирающегося на монополии, милитаризация промышленности – создание экономической базы для империалистических войн и борьба с большевизмом. “Впечатление, произведенное Гитлером на этот круг исключительно трезвых слушателей – поразительно”, – писал О. Дитрих. “Стальной король” Тиссен, один из организаторов встречи, также отмечал “глубокое впечатление” от речи фюрера, сообщая о “ряде крупных взносов от тяжелой промышленности в фонд Национал-социалистической партии”, поступивших после дюссельдорфской встречи.
Неслучайно именно в это время гитлеровцы отказались от заигрывания с рабочим классом, характерного для “раннего нацизма” и официально провозгласили “приоритет” работы с зажиточными крестьянами-фермерами, мелкой городской буржуазией и безработными: “Это и легче, и выгодней”, – отмечал Геббельс.
После первого тура ни один из кандидатов не получил большинства. Гинденбург, поддержанный миллионами сторонников самой большой в стране Социал-демократической партии, получил 18,6 млн. голосов – 49,6% при необходимых 50%, Гитлер – 11 млн., Тельман – 5 млн., Дюстерберг – 2,5 млн. Во втором туре осталось только три кандидата: Дюстерберг выбыл, а его голоса в основном отошли гитлеровцам.
После результатов первого тура, когда победа Гинденбурга стала очевидной, его сторонники открыто объединились с нацистами для борьбы против Коммунистической партии. Разногласий между “правыми центристами” и фашистами теперь практически не было: “Это скорее спор двух конкурирующих фирм, борющихся за долю перед тем, как объединиться”, – замечал либеральный еженедельник “Вельтбюне”. А поддерживающие фельдмаршала социал-демократы усилили антикоммунистическую пропаганду среди рабочих, агитируя за Гинденбурга. В то же время, отколовшееся от СДПГ левое крыло – Социалистическая Рабочая партия, призвала рабочих социал-демократов голосовать за антифашиста – Тельмана.
Как и ожидалось, во втором туре выборов президентом был избран Гинденбург: за него было отдано 19,3 млн. голосов. Свыше 13 миллионов немцев проголосовало за Гитлера... Кандидат коммунистов Тельман, после массового давления властей и бесчисленных подтасовок получил всего лишь 3,7 миллиона голосов. Гитлеровцы праздновали победу Гинденбурга, победу реакции – свою победу. По антифашистскому и рабочему движению Германии был нанесен тяжелый удар, и этим сразу же воспользовались промышленники, понизив заработную плату, и без того съедаемую инфляцией. В ответ на это в мае по северу страны прокатилась волна забастовок, летом во всей Германии происходили кровавые столкновения коммунистов и их сторонников с бандами СС и штурмовиков. Министерство внутренних дел и военное министерство совместно с нацистами провели трехдневные учения рейхсвера под названием “Уличные бои с революционными рабочими”. Результаты серьезно обеспокоили военное командование: оказалось, что при всеобщей забастовке, забастовке железнодорожного транспорта, войска и полиция могут оказаться парализованными. После этого вооруженные отряды гитлеровцев стали постоянно привлекаться для разгона стачек и демонстраций – фашизм становился опорой государственной власти германской буржуазии. И этот процесс происходил с полного благословения руководства социал-демократов. Они принципиально отказывались поддерживать все предложения коммунистов о едином антифашистском фронте, отвергали, как “антиконституционный”, лозунг всеобщей политической забастовки. 25 января КПГ по призыву Тельмана организовала грандиозную манифестацию в Берлине, в которой приняло участие свыше 130 тысяч человек. Мощные демонстрации прошли в Дрездене, Дюссельдорфе, Мюнхене, других крупных городах. Однако социал-демократы призвали своих сторонников бороться исключительно парламентским путем. 28 января центральный орган СДПГ “Форвертс”, рассуждая об обострившейся до предела политической ситуации, сделал вывод : “Конституционность может быть обеспечена, если только Гитлер создаст парламентское большинство...”. А 30 января 1933 года президент Гинденбург вполне “конституционно” передал власть Гитлеру, ставшему рейхсканцлером.
Президентские выборы тридцать второго года в Германии выявили весь механизм наступления реакции, когда в зависимости от необходимости, политические меры комбинируются с открытым террором. Они в который раз показали предательскую роль либеральной центристской буржуазии и социал-демократии, идеологов парламентаризма, которые под лозунгами борьбы с “левыми радикалами” и “угрозой” диктатуры пролетариата активно способствовали установлению нацистской диктатуры. Подтвердили, что в решающий момент только единство, организованность, решительность действий пролетариата может остановить рвущийся к власти фашизм.
После прихода к власти гитлеровцев КПГ постепенно начинает переходить к нелегальным формам работы. Тельман разрабатывает схему образования коммунистического подполья. Сразу же усилились репрессии против коммунистов. Геринг по личному указанию Гитлера готовит арест “депутата рейхстага, транспортного рабочего Тельмана”. Вскоре ЦК КПГ фактически переходит на нелегальное положение. Эрнст Тельман ездит по всей стране, организовывает стихийные антифашистские митинги, на которых открыто призывает ко всеобщей вооруженной борьбе с гитлеровцами. Затем возвращается в Берлин, где продолжает работу, скрываясь на явочных квартирах.
28 февраля 1933-го года нацисты захватывают помещения ЦК КПГ и газеты “Die Rote Fahne” в Доме Либкнехта. 27 февраля Тельман в последний раз выступает перед членами ЦК партии, заседание которого велось на конспиративной квартире. В тот же день гитлеровцы инсценируют провокацию с поджогом здания рейхстага. С этого времени нацистский террор становится совершенно открытым. Однако КПГ работает, и даже в этих условиях на парламентских выборах 5 марта 1933 года коммунисты получают 4,8 млн. голосов – 81 место в рейхстаге. Но прусская полиция Геринга идет за Тельманом по пятам, и 3 марта, после доноса провокатора он был арестован. За вождем коммунистов закрылись двери тюрьмы Моабит, о его поимке было немедленно доложено самому Гитлеру.
Эрнст Тельман находился в заключении почти двенадцать лет. Все это время он переносил постоянные допросы с применение пыток, жестоких побоев, следы которых гестаповцы и не пытались скрывать от жены Тельмана Розы и его дочери Ирмы во время их редких посещений заключенного. Но ни физические мучения, ни усиленные сеансы гипноза не смогли сломить волю мужественного бойца – коммуниста. Имея слабую связь с подпольем, он знал, что Компартия, руководимая Ульбрихтом и Пиком, несмотря на тотальные гонения, продолжает работу. В конце войны – в конце своей жизни, уже брошенный в Бухенвальд, он знал о поражении фашистов под Москвой, Сталинградом и Курском, знал о неизбежном, смертельном для гитлеровцев переломе в войне. Он видел, как побеждает дело, которому он отдал всю свою недолгую – но большую, богатую событиями жизнь. И принимая слова Маркса о том, что счастье – это борьба, Эрнст Тельман мог бы с уверенностью сказать, что был счастлив.
Нацистские подонки, украсившие резные, с завитушками, ворота лагеря смерти Бухенвальд циничным выражением “Каждому свое”, сами того не желая, оказались правы. Фашизму – вечная ненависть и презрение. Революционеру, коммунисту Тельману и сотням тысяч других известных и безымянных борцов за дело рабочего класса – вечная память и признание прогрессивного человечества.
В статье использованы следующие источники:
Bartel W. Ein Held der Nation. Aus dem Leben Ernst Thдlmanns. Berlin.: Neues Leben Ferlag. 1961. Перевод с немецкого. А.А.Войцеховский
Давидович Д.С. Эрнст Тельман. Страницы жизни и борьбы. М., Наука. 1962.
Гинцберг Л.И. На пути в имперскую канцелярию. Германский фашизм рвется к власти. М.: Наука. 1972
Парнов Е.И. Эрнст Тельман. Жизнь, борьба, бессмертие. М., Сов. Россия. 1986.
Отправлено: 04.12.09 17:28. Заголовок: Люба пишет: Папа ра..
Люба пишет:
цитата:
Папа рассказывал, что молодёжь в 30-е годы бредила Тельманом.
А вот воспоминания из мемуаров моей мамы, тут идёт речь про её приятеля Эрика 1930-31 года рождения.
"В местной газете я увидела фотографию Эрика и надпись что ученик 19-й школы, золотой медалист Эрнст Дибай поступает в университет на кафедру астрономии, мечтает стать ученым-астрономом. «Эрнст Дибай»… я вспомнила… Когда-то о зашел у нас разговор об именах и Эрик сказал: «Эрик – имя норвежское, Эрнест – английское, а Эрнст – немецкое. Меня назвали в честь немецкого коммуниста Эрнста Тельмана»."
Бронников Борис Вадимович, учитель немецкого языка
Статья отнесена к разделу: Преподавание иностранных языков, Внеклассная работа Объявление
Артист огромного обаяния и редчайшего таланта, поражающий широтой интересов, знаток литературы и искусства, кристально честный в политических и художественных принципах, Эрнст Буш по праву занимает одно из самых выдающихся мест в истории немецкой культуры ХХ столетия. Эрнст Буш сочетал в своём творчестве настоящий сильный поставленный голос с потрясающими актёрскими интонациями, которые не подменяли природные данные, как у большинства “поющих актёров”, а разнообразили их. Дикции Буша мог позавидовать профессиональный актёр.
Его жизнь была похожа на авантюрный роман. Он всегда пел. Сатирические куплеты и рабочие песни, городские романсы и иногда даже арии. Славу и популярность песен Эрнста Буша не трогает время, но вспоминать его в последние годы жизни было не принято. Да и сегодня его творчество находится в тени. Это произошло, главным образом, потому, что он не пожелал приспосабливаться к засилью чиновников и лично к прославлению Эриха Хонеккера в ГДР. Кроме того, Эрнст Буш, будучи антифашистом, являлся и коммунистом, а коммунисты в Германии и сегодня не в чести…
Эрнст Буш родился 22 января 1900 года в Киле, в семье потомственного пролетария, строительного рабочего Фридриха Буша и портнихи Эммы Буш. В семье Буша много и охотно пели. Пела мать, знавшая десятки народных песен и популярных романсов. Пела старшая сестра Эрна. Неплохим баритоном обладал отец, с молодых лет участник хорового союза строительных рабочих. Иногда маленький Эрнст ходил вместе с отцом на спевки, и Эрнст, ещё не знавший грамоты, с необыкновенной лёгкостью запоминал мелодии и слова многих песен. С детских лет Эрнст жил в атмосфере трудовой семьи, достаток которой зависел от заработков отца, не раз попадавшего в полосу сезонной безработицы. Эрнст с детства соприкоснулся со средой, где постоянно велись жаркие споры на острые социальные и политические темы. Отец часто брал с собой мальчика на рабочие собрания и празднества.
Боевое крещение Эрнста Буша произошло в 1907 году во время рабочей маёвки. Семилетний Эрнст без тени смущения вышел на сцену и спел запев второго куплета “Интернационала”.
По воспоминаниям людей, знавших Эрнста Буша в годы юности, он уже тогда отличался необыкновенной любознательностью, стремлением пополнять свои знания в области социологии, астрономии, литературы, языков. Он дружил с парнями, которые так же, как и он, изо всех сил рвались к знаниям. В период, непосредственно предшествовавший захвату власти гитлеровской кликой, немецкая прогрессивная литература и искусство находились на подъёме. Однако, создание единого антифашистского фронта было сорвано.
В 1933 году к власти пришёл гитлеровский режим, который можно охарактеризовать как правительственную систему политического бандитизма и средневекового варварства.
В это трагическое и страшное время лучшие люди Германии вынуждены были скрываться в подполье либо уходить в изгнание, покидать родину, оставляя на произвол судьбы и на потребу гитлеровским громилам своё имущество, библиотеки, накопленные десятилетиями художественные ценности, рукописи ещё не законченных книг, симфоний, научных трудов. На протяжении нескольких лет Германия лишилась тысяч и тысяч деятелей культуры, в числе которых были люди с мировыми именами в области науки, литературы и искусства. Те, которые не успели убежать из Германии, были вынуждены замолчать на долгие годы. Многим писателям, артистам, музыкантам пришлось по нескольку раз менять страну проживания по мере того, как фашистские орды захватывали одно за другим государства Западной Европы.
Последний спектакль с участием Буша перед его вынужденным отъездом из Германии состоялся 27 февраля 1933 года в Магдебурге. На следующий день полицейские власти Магдебурга запретили дальнейший показ спектакля, в котором участвовал Эрнст Буш, и актёр возвратился в Берлин. В Берлине в тот момент царило необычайное возбуждение; стены домов были оклеены предвыборными плакатами; повсюду слышался топот сапог марширующих штурмовиков. На следующий день в одной из берлинских газет актёр прочёл фразу: “Известно ли вам, что Эрнст Буш всё ещё находится в Берлине?”
Это стало своевременным предупреждением. Буш в последний раз зашёл в свою квартиру, уложил чемодан, не забыв, конечно, захватить ноты, и скрылся в подполье. Вскоре, 9 марта 1933 года, друзья помогли ему перейти голландскую границу. Бросив свою квартиру в Берлине, оторвавшись от привычной обстановки и товарищей по работе, Эрнст Буш должен был начинать всё с начала. Радиопередачи антифашистских песен в исполнении Буша, вызывавшие бессильную злобу нацистов, привели к тому, что артист специальным приказом гитлеровского правительства был лишён германского гражданства и зачислен в чёрный список “ещё не повешенных”. В Амстердаме, Брюсселе, Антверпене Буш приобрёл много новых друзей-соратников по борьбе против фашизма. Широкий резонанс вызвали концерты Буша в Париже, где его слушателями были не только французы, но и многочисленные представители немецкой политической эмиграции.
Ещё в Берлине, общаясь с передовыми немецкими писателями, композиторами, актёрами, Эрнст Буш с интересом слушал рассказы о нашей стране. Он давно мечтал побывать в Москве.
Живя в Голландии, а затем в Бельгии, Эрнст Буш время от времени выезжал во Францию и Швейцарию, где выступал в концертах и радиопередачах.
Вскоре пришло официальное приглашение из Москвы от Международного объединения театра вместе с визой. Буш собрался в путь. Ехал он кружным путём: через Париж, Цюрих, Вену, Прагу, Варшаву. По дороге сделал несколько остановок для того, чтобы выступить перед рабочей аудиторией Цюриха и Вены. Эрнст Буш приехал в нашу страну после двух лет скитаний по городам Западной Европы. Он прибыл в Москву “налегке”, с единственным чемоданом, на дне которого лежала толстая пачка нот-печатных и рукописных. Это были боевые антифашистские песни, баллады, зонги.
В Москве у Буша вскоре нашлось много друзей среди писателей, композиторов, актёров. Особенной любовью Буш пользовался у многочисленной московской колонии немецких политических эмигрантов, для которой каждое открытое выступление певца было радостным событием.
Летом 1936 года по приглашению Политуправления Красной Армии Буш приехал в одну из подмосковных воинских частей. Не прошло и нескольких минут после начала концерта, как между эстрадой и солдатской аудиторией протянулись невидимые нити взаимной симпатии, дружеского творческого общения. Бойцы слушали Буша с жадным вниманием, чутко реагируя на каждую песню. Буш стремился откликаться песнями на каждое значительное событие политической и общественной жизни, как в нашей стране, так и за рубежом.
В Москве и Ленинграде Буш много и охотно выступал по радио. Он пел разнообразные программы. Эти выступления Буша очень полюбились широким массам радиослушателей. После каждого радиоконцерта Буша в Радиокомитет приходили сотни писем, выражавших восхищение искусством немецкого артиста. С чувством особой ответственности пел Буш перед микрофоном Иностранного вещания для своих соотечественников в порабощённой нацистами Германии. Пути, связывающие гитлеровскую Германию с внешним миром, были тернисты и сложны. Но голос верного сына немецкого народа преодолевал все заслоны. В декабре 1936 года в Колонном зале московского Дома Союзов состоялся большой вечер Буша. На этот раз некоторые песни он пел в сопровождении большого хора детей-учащихся Московской немецкой школы имени Карла Либкнехта, с которыми Буш предварительно провёл несколько занятий.
Особенно напряжённая работа началась у Буша после того, как в Испании вспыхнул фашистский мятеж, и героический испанский народ встал на защиту республики. С первых же дней фашистского мятежа в Испании Буш с неотрывным вниманием следил за ходом событий в этой стране. Большой друг Буша, писатель Михаил Кольцов, находившийся в республиканской Испании, посылал Бушу ноты народных и революционных испанских песен. Получение каждой такой посылки было радостным событием. Когда в республиканской Испании начали организовываться интернациональные бригады, в рядах которых против фашистов сражались лучшие люди Европы и Америки, песня “Гимн интернациональных бригад” приобрела там всенародную популярность. Эту песню с успехом исполнял Эрнст Буш. По мере того, как на испанской земле разгоралась битва против фашистских захватчиков, становилось ясно, что главной ударной силой контрреволюции являются войска гитлеровского рейха, Буш всё чаще выражал стремление быть там, на переднем крае борьбы против фашизма. Отправляясь в Испанию с группой немецких писателей-антифашистов весной 1937 года, Буш взял с собой ноты многих песен, посвящённых героической борьбе испанских патриотов.
Расставаясь с Москвой, Буш сохраняет крепкие дружеские связи со многими людьми, горячо любившими его талант. Московское радио по-прежнему передаёт программы антифашистских песен в исполнении Буша, используя фонд записей его выступлений на грампластинках. Буш провёл в сражающейся Испании около полутора лет. Это были овеянные легендарной славой годы народной войны против вооружённых до зубов наёмных солдат гитлеровской Германии и фашистской Италии, рвавшихся к сердцу страны - Мадриду. Выехав из Испании в июле 1938 года, Буш с большими трудностями добрался до Бельгии, где было много преданных друзей и ценителей его таланта.
Очутившись в Бельгии, Буш немедленно со всей энергией приступил к работе. Выступления по радио, концерты, митинги, вечера, посвящённые героической Испании, следовали один за другим. Буша хотели видеть у себя рабочие промышленных предприятий, горняки, железнодорожники, докеры Антверпенского порта. И Буш никому не отказывал. Он пел свои старые антифашистские песни, пел песни, созданные в Испании. 10 мая 1940 года гитлеровские танки ворвались в Бельгию. В течение нескольких дней страна была оккупирована и порабощена, рабочие организации сломлены, тысячи и тысячи бельгийских патриотов уничтожены или брошены в концлагеря. Вместе с остатками бельгийской армии Буш переходит французскую границу. Через охваченный паникой Париж Буш отправляется дальше, на юг Франции.
Стараясь выслужиться перед своими новыми хозяевами, министры французского правительства жестоко расправляются со всеми антифашистами, с подлинными патриотами Франции, для которых спешно создаются концентрационные лагеря по образцу гитлеровских лагерей смерти. Среди заключённых одного из таких лагерей оказался Эрнст Буш. В лагере Буш был брошен в барак, где помещались интернированные бывшие бойцы интернациональных бригад, бежавшие из Испании. Это была сплочённая среда, и Буш почувствовал себя вновь среди своих. Однако, условия существования заключённых здесь были крайне тяжёлые. Люди жили в страшной тесноте, страдая от сырости, холода, недоедания, болезней.
Террор и казни, голод и болезни-всё было мобилизовано властями для уничтожения заключённых, среди которых были мужественные борцы-антифашисты, писатели, артисты, видные деятели культуры. Несмотря на бдительную охрану, некоторым смельчакам всё же удавалось бежать. Буш знал: если его опознают, - расправа будет коротка. Но он всё же решается на побег и после долгих злоключений добирается, наконец, до границы Швейцарии. Однако при попытке перехода через границу беглецов задерживает пограничный пост. Арестованными заинтересовываются представители гестапо, которые быстро узнают в одном из нарушителей границы Эрнста Буша. Это случилось 15 января 1943 года. Так измученный более чем трёхлетним пребыванием в концлагере певец попадает в лапы гестапо. Его отправляют в Берлин и заключают в одиночную камеру зловещей политической тюрьмы Моабит.
На 29 октября 1943 года был назначен процесс, который должен был вынести смертный приговор Бушу. Однако в связи со всё учащавшимися воздушными налётами суд был отложен. Тем временем - это было 22 ноября 1943 года - в судьбу Буша вмешалась американская бомба, разрушившая до основания крыло тюрьмы, в которой помещалась одиночка Буша. Когда приступили к раскопкам завалов, среди груды обломков в луже крови было найдено тело Буша, казалось, без признаков жизни. Его стащили в мертвецкую и бросили на нары вместе с десятком трупов других погибших во время налёта. Однако один из заключённых, врач по профессии, перетаскивавший трупы погибших, внезапно услышал стон. Подойдя поближе, он узнал Буша. Пульс слабо бился. Сердце певца работало. Буша поместили в тюремный госпиталь. Тяжёлое ранение головы вызвало большую потерю крови. Обрушившаяся железная балка перебила ему лицевой нерв. Только через 10 дней Буш пришёл в сознание… Над ним стоял тюремный врач. “Ну, с этой кривой мордой, пожалуй, покончено”, - такими словами он приветствовал возвращение раненого к жизни. Когда через несколько месяцев Буш встал с больничной койки, тюремщики направили его в Бранденбургскую каторжную тюрьму. В 1944 году гитлеровская Германия остро нуждалась в рабочих руках. Буш, вместе с сотнями других заключённых, должен был с утра до вечера выполнять работу по заданию тюремной администрации. Одно время вся тюрьма была занята штамповкой пуговиц. Больше года Буш штамповал пуговицы. Нацисты могли заставить Буша производить любую тяжёлую работу, но они не могли сломить могучий дух борца-антифашиста. Даже в самые мрачные дни заточения он не терял веры в победу света над тьмой, сил свободы над мракобесием кровавого гитлеровского режима.
…Наступил 1945 год. Всё ближе и ближе подходил фронт к стране, развязавшей страшную истребительную войну. Всё чаще и чаще замечали заключённые растерянность и страх в глазах своих тюремщиков. В апреле до узников Бранденбургской тюрьмы стало доноситься громыхание отдалённой артиллерийской канонады.
“И вот в один прекрасный день, - рассказывает Буш, - дверь моей камеры широко распахнулась. На пороге стоял рослый солдат с автоматом на груди и с красной звездой на ушанке… Пришло освобождентие…”.
Это случилось 27 апреля 1945 года.
После почти пятилетнего пребывания в заключении, измученный и голодный, одетый в жалкие тюремные лохмотья, бесконечно усталый, но счастливый, он шагает вдоль разбомблённого шоссе, направляясь домой, в Берлин! Перед ним расстилается грустная картина разрушения, повсюду валяются разбитые немецкие танки, сожжённые машины, брошенные орудия. Обгоняя пешехода, по шоссе мчатся танки и бронетранспортёры, самоходные орудия и походные кухни. Идут войска. Идут на Берлин, идут с песнями, в которых звучит голос победы.
Где-то на обочине дороги Буш подобрал брошенный велосипед. Это значительно ускорило его продвижение к дому. Но уже на ближних подступах к Берлину велосипедиста задержал советский патруль. Буш вспоминал: “…Когда мня привели в караульное помещение, я мобилизовав весь свой скудный запас русских слов. Пытался растолковать людям, арестовавшим меня, что я вышел из гитлеровской тюрьмы и иду освобождать Берлин вместе с советскими солдатами. Очевидно, меня плохо понимали. Тогда я сказал, что я артист. Чтобы доказать это, я попробовал даже запеть:
В середине декабря 1948 года по приглашению Союза писателей Эрнст Буш приехал в Москву. Среди встречавших его на Белорусском вокзале были поэты, артисты, музыканты. Далеко не склонный к сентиментальности, к внешнему проявлению чувств, Эрнст Буш всё же с трудом скрывал своё волнение. Прямо с вокзала он отправился в Институт нейрохирургии, где ему была приготовлена отдельная небольшая палата. Началось лечение. Однако, встречи с врачами, консилиумы и всевозможные лечебные процедуры не могли полностью отвлечь Буша от творческой работы.
Тем временем, врачи, лечившие Буша, пришли к решению отказаться от операции, считая её слишком рискованной: если разорванные мышцы щеки и лицевой нерв не удастся срастить и восстановить их нормальные функции, то результат такой операции мог бы привести к ещё большему искажению лица. Поэтому консилиум профессоров и врачей Института нейрохирургии предложил терапевтические методы лечения. В конце декабря Буша перевели в Московский институт курортологии, где он прошёл курс электролечения, а также всевозможных водных процедур.
Вырываясь на “свободу” из больницы, Буш предпринимал большие прогулки по Москве. Как и в былые времена, он делал осмотры новостроек столицы, знакомился с новыми районами города, не существовавшими до войны.
За время пребывания Буша в Москве состоялось шесть его выступлений по радио. Кроме того, была записана серия песен на плёнку и грампластинки.
В один из январских вечеров Союз писателей организовал в своём Доме на улице Воровского вечер Эрнста Буша. Председательствовал Константин Симонов. Буш спел большую программу из старых и новых песен. Он пел с прежней силой, с неугасимым темпераментом бойца.
Прежде чем закончить вечер, К.Симонов прочёл своё стихотворение, посвящённое Эрнсту Бушу:
В Берлине на холодной сцене Пел немец, раненый в Испании По обвинению в измене Казнённый за глаза заранее, Пять раз друзьями похороненный, Пять раз гестапо провороненный, Воскресший, бледный, как видение, Стоял он, шрамом, изуродованный, Как документ Сопротивления, Вдруг в этом зале обнародованный. Он пел в разрушенном Берлине Всё, что когда-то пел в Испании, Всё, что внутри, как в карантине, Сидело в нём семь лет молчания. Менялись оболочки тела, Походки, паспорта и платья, Но молча, душу сжав в объятия, В нём песня еле слышно пела: Она охрипла и болела, Она в жару на досках билась, Она в застенках заболела И в одиночках простудилась. Она явилась в этом зале, Где так давно её не пели. Одни, узнав её, рыдали, Другие глаз поднять не смели. Над тем, кто сдал её на муки, Она в молчаньи постояла И молча положила руки На плечи тех, кого узнала. Все видели: она одета Из-под Мадрида прямо с фронта В плащ и кожанку с пистолетом, И тельманку с значком “Рот-фронта”. А тот, кто пел её, казалось, Не пел её, а шёл в сраженье, И пересохших губ движенье, Как ветер боя, лиц касалось.
***
Мы шли с концерта с ним, усталым, Обнявшись как солдат с солдатом, По тем разрушенным кварталам, Где я шёл в мае сорок пятом. Я с этим немцем шёл, как с братом, Шёл длинным каменным кладбищем, Недавно взятым и проклятым, Сегодня-просто пепелищем. И я скорбел с ним, с немцем этим, Что в тюрьмы загнан и поборот, Давно когда-то, в тридцать третьем Он не сумел спасти свой город…
В большой и трудной жизни Эрнста Буша было всё: блистательные сценические успехи, мировое признание и слава одного из крупнейших актёров современности, повседневный труд певца свободы, любовь миллионов к его песне. Но было и другое: преследования, аресты, концентрационные лагеря, тюрьмы, смертный приговор, американская бомба…
Все испытания судьбы Буш встретил как мужественный солдат, не поддаваясь унынию и страху, не склоняя голову перед смертельной опасностью. Через всю свою героическую жизнь Буш пронёс веру в настоящего человека, большую и требовательную любовь к людям.
Его жизнь и творчество не разделимы.
Много лет прошло с момента кончины певца, многое в мировой истории сегодня переосмыслено и рассматривается иначе. Однако и в наше время можно утверждать, что Эрнст Буш - человек, не знавший компромиссов в жизни, в борьбе и в творчестве, он - человек, вошедший в число лучших художников мира, поставивших своей целью служение правде, свободе и счастью человечества.
Голос Буша по-прежнему свеж и молод. Его пение ни в чём не утратило свою боевую и лирическую силу.
Отправлено: 26.12.09 12:03. Заголовок: АЛЕКСАНДР ДЫМШИЦ: ИЗ..
АЛЕКСАНДР ДЫМШИЦ: ИЗБРАННЫЕ РАБОТЫ В ДВУХ ТОМАХ
ТОМ ВТОРОЙ. Звенья памяти. ПОРТРЕТЫ И ЗАРИСОВКИ
Москва («Художественная литература») 1983
СЛОВА ЛЮБВИ И БЛАГОДАРНОСТИ
Издательство «Советский композитор» выпустило книжку известного музыковеда и композитора Г. Шнеерсона «Эрнст Буш». Это очень хорошая книга, умно, обстоятельно и любовно повествующая о замечательном немецком революционном артисте и народном певце, о его героической жизни борца за коммунизм, о его великолепном творчестве.
Книга Г. Шпеерсона заставила меня многое вспомнить — вспомнить и разволноваться. Я вновь и вновь испытал чувства огромной любви и благодарности к нашему (да, к нашему!) Эрнсту Бушу, Хочется, чтобы частичка этого волнения передалась читателю. «Литературная Россия», 1963, 5 апреля; 1967, 25 августа.
Впервые я видел и слышал Буша в середине 30-х годов. Он приехал к нам, а из СССР уехал в Испанию, на фронт гражданской войны. Был он тогда молод, строен, красив той красотой рабочего человека и воина революции, которая отличала среди немцев людей тельмановской гвардии. Я слышал, как он пел, и был потрясен и просветлен. Он пел песни на слова Мюзама, Тухольского, Брехта, Вайнерта, песни Ганса Эйслера. Он заставил нас смеяться. Внезапно, как по команде, поднимал он с мест целый зал — и казалось, он тут же мог повести нас на баррикады, в атаку, в бой.
Потом я долго не видел Буша. Он сражался в Испании, томился во французском концлагере, его захватили гитлеровцы, судили, он был заключен в немецкую тюрьму, где его тяжко ранило во время бомбежки. Весной 1945 года мы встретились с ним в Берлине, где еще дымились руины и на каждом шагу виднелись следы войны. Советская Армия освободила Буша из заключения. Он сразу же встал в строй бойцов за новую социалистическую Германию.
И снова — голос Буша. Этот удивительный голос, чарующий и грозный, иронический и призывный, лирический и трагедийный, звучал с прежней, несломленной силой. Он опять заставлял учащенно биться сердца, снова повелевал сотнями и тысячами. Буш пел песни о рабочей борьбе, об интернациональной солидарности, о боях в Испании и о русской революции, он звал немецкий народ строить новое отечество, он издевался над западногерманскими империалистами и над американскими колонизаторами.
Мы часто встречались с Эрнстом в течение почти четырех лет. Мы дружили. Недавно, листая вырезки из старых газет, я увидел пожелтевшие снимки. Вот мы стоим в дружеской беседе — два силуэта; вот мы вместе с Бушем, Фридрихом Вольфом, Вилли Бределем, Гюнтером Вайзенборном на открытии театра Народной сцены. Вот западная газета, в которой Буша пытались «уколоть» нашей дружбой: он-де поет арии из оперы Вебера «Дымщиц» (перелицовка названия оперы «Фрейшютц» — «Вольный стрелок»). Помню, мы смеялись над этой дешевой остротой.
Сколько раз я подпевал ему вместе со всем залом! Сколько раз счастливый и обновленный, выходил я с его концертов! И теперь, когда он далеко от меня, я люблю слушать пластинки с его чудесным голосом.
В 1958 году мы, группа советских литераторов, были в гостях у Буша. Мы слушали новые записи его песен. Многое я знал и раньше, но вдруг мне открылось новое в его таланте. Он пел фольклорные, народные песни, пел песни Гете и Бетховена, Бехера и Эйслера, баллады с собственными текстами. Как сильно, как драматично и мудро пела в этих песнях народная душа!
Г. Шнеерсон хорошо рассказывает о Буше — великом драматическом артисте. Для Буша нет рамок амплуа. От напряженнейшей трагедии до комедийного гротеска — таков его диапазон. Я видел его в «Фаусте» умнейшим и изящнейшим Мефистофелем, в «На дне» — поэтом гуманизма Сатиным, в «Кавказском меловом круге» Брехта — лиричнейшим певцом и комичнейшим судьей, в «Матросах из Катарро» Вольфа — волевым, стремительным и энергичным революционером. В «Жизни Галилея» Брехта Буш шел по всем кругам жизни человека, он «пережил» эту жизнь вместе со своим героем и заставил нас сопереживать трагедии великого ученого. А его героические роли — Павел Власов в «Матери», Юлиус Фучик в спектакле «Прага остается моей», председатель укома в «Шторме», — сколько в них боевого реализма и революционной романтики!
Вспоминаю приезд Буша в Москву и Ленинград весной 1957 года. Тогда он гастролировал с брехтовским театром «Берлинер Ансамбль». Я просил его выступить в один из свободных вечеров в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии. Буш, конечно, согласился. Он радовался каждой встрече с советскими друзьями. Днем ему нездоровилось, но на вечер он приехал. Я тревожился — человеку под шестьдесят лет, за плечами такая жизнь, он утомлен, ему, должно быть, трудно... Но вот заполняется большой зал института. Буш заглянул в него, повеселел, усталость мигом исчезла. На сцене стоял молодой, красивый, веселый, обаятельный человек. Он пел, ему подпевали, это был вечер большой, сердечной дружбы.
А я смотрел на Эрнста, на сына кильского рабочего, сына немецкого трудового народа, и вспоминал чудесные слова Энгельса о герое «Нибелунгов» Зигфриде — немецком юноше, прекрасном, смелом, отважном, справедливом молодом герое, о Зигфриде — представителе немецкой молодежи. «Родина Зигфрида» — так назвал свою статью Энгельс. Я думал и чувствовал — родина Зигфрида взрастила и воспитала Эрнста Буша, он ее сын, это она послала его в революционные бои за счастье немецкого народа и всего человечества.
Я прочитал книжку Г. Шнеерсона, и из сердца моего вырвались слова любви и благодарности Эрнсту Бушу. Никогда не посмел бы я обнародовать их, если бы не знал, что эти слова, эти чувства не только мои, а многих и многих. У Буша много друзей в нашей стране. Я знаю, что этот мой привет отзовется и в сердце советского солдата, который весной 1945 года, встретив идущего из тюрьмы Буша и узнав его, пел вместе с ним «Песню единого фронта». Я знаю — у Буша тысячи советских друзей, умеющих ценить его беззаветную любовь к советскому народу.
Хочется сказать спасибо Г. Шнеерсону за его хорошую книгу об Эрнсте Буше.
— Ты, конечно, навестишь Эрнста? — спросил меня старый товарищ Ганс Роденберг. — Я уже был у него. И буду еще, — ответил я Гансу.
Эрнст Буш — моя старая любовь, крепкая любовь наших советских людей, — человек, которому почта всегда приносит письма от восторженных почитателей со всех концов Советского Союза.
Не буду рассказывать о том, кто такой Эрнст Буш, — у нас это хорошо известно. Скажу лишь о том, как живет сейчас, что делает этот замечательный художник сцены, которого по праву назвали поющим сердцем рабочего класса, этот великолепный актер, этот удивительный певец — великий шансонье пролетарской революции.
В последние годы Буш покинул сцену, ушел из театра. Он иногда выступает на концертах перед рабочими, перед молодежью. Вот уже несколько лет, как он выпускает одну за другой пластинки с записями своих песен. Песни немецкой революционной борьбы, участником которой он является всю свою сознательную жизнь, песни гражданской войны в Испании, на фронтах которой он сражался, песни русской революции, песни на слова немецких и советских поэтов — все это любовно выпускается Германской академией искусств.
В доме на Леонгард-Франкштрассе, 11, где живет Буш, постоянно слышится музыка. Буш репетирует. Буш поет. Он работает днем и ночью (внезапно поднимается он среди ночи и бежит к роялю, чтобы проверить новый оттенок мотива). Сейчас он увлечен работой над новой, праздничной пластинкой, которую он посвящает пятидесятилетию Октября. Это наши песни, песни борьбы и труда, песенная и поэтическая летопись наших пятидесяти лет.
Эрнст увлечен этой пластинкой превыше всего. Он выспрашивает о поэтах, об истории некоторых песен. Он перерабатывает переводы текстов, уточняет, улучшает их. Мы прослушиваем некоторые записи — Буш непрестанно стремится к их улучшению.
Затем он показывает будущие пластинки, пока еще лишь нанесенные на лепту. Мы слушаем песни на сатирические тексты Кестнера, на патетические тексты Вайнерта, на тексты народных немецких песен. Все это изумительно сильно, поэтично, совершенно как истинное искусство.
Бушу шестьдесят семь лет. За его плечами нелегкая жизнь — борьба, битвы, тюрьма, ранение, непрестанный нелегкий труд. Но Буш молод — молод душевно, у него спокойная, мудрая уверенность мастера. Он озабочен тем, чтобы удалась его пластинка — подарок к пятидесятилетию нашей страны, нашего Союза, который ему бесконечно дорог.
К нашему празднику готовится еще один подарок — фильм об Эрнсте Буше — друге советских людей (режиссер К. Гасс). Немецкие товарищи хотят подарить его советским и немецким зрителям к нашему, общему празднику.
В начале сентября Буш собирается быть с женой в Москве. Он хочет дать концерт для москвичей. Он радуется предстоящей встрече с Москвой, в которой не был десять лет. Как всегда, мне трудно уходить от Буша, трудно расставаться с ним. Но на сей раз я предвижу скорую встречу.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 38
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума